Она умела ждать, а он верил, что обязательно вернется…

Он ветеран СВО, она сотрудник крупной компании. Он в 2022 году добровольцем ушел на фронт, она осталась ждать его в Южно-Сахалинске. Алексей воевал с 1 марта по 1 сентября 2023 года. Был тяжело ранен, на лечение и реабилитацию ушло 9 месяцев. Награжден медалями Суворова, «За отвагу», «За укрепление боевого содружества», «Участнику специальной военной операции». Вернувшись, занимался подготовкой бойцов. Сейчас планирует найти себе дело на гражданке.Ольга ждала, работала, а еще собирала и отправляла посылки на фронт. Сейчас занимается этим вместе с Алексеем. Пережив разлуку и бесконечный страх потери, помогает мужу адаптироваться к мирной жизни. Встретившись, мы говорили о многом: о войне, вере, победе. Единственное, о чем молчали, - о любви. Но и без слов понятно: все, что происходило и происходит в жизни ребят, - это про любовь.

Алексей:

Я родился в День ВМФ, обмотанный пуповиной. Врач, который делал мне искусственное дыхание и, можно сказать, вытащил с того света, сказал: «Будет моряком». Так и получилось. Отучился я на матроса-моториста. Служил на флоте, чем очень горжусь. Конечно же, как и все наше поколение, вырос на патриотических фильмах о Великой Отечественной войне, о Гражданской. Был тимуровцем в школе. Помню, как ходили всем классом к ветеранам. Они нам рассказывали про войну, медали показывали, а мы им помогали по хозяйству.

Когда началась мобилизация, мы с Олей еще не были женаты. 12 октября 2022 года я уехал на полигон «Успенское», а 25 октября мы с ней расписались в Анивском ЗАГСе. Наш комбат договорился.

Ольга:

 Когда узнала, что он добровольно идет на СВО, не поверила. Казалось, это какая-то шутка. Собирала вещи и до последнего надеялась, что все закончится и никто туда не поедет.

Алексей:

Помню, как нас в аэропорту отправляли на взлетку в автобусах. Смотрел на Олю из окна. Казалось, вот она рядом, но не дотянуться. И очень четко в тот момент понял: да, она здесь, но ты уже там.

Ольга:

Мы правильно сделали, что расписались до его отъезда. Осознаешь, что это твой человек, ты его любишь, он уходит на войну, а ты будешь его ждать. Раньше таких чувств у меня не было, а тут совсем все по-другому. Если бы мы не расписались тогда, я, наверное, об этом бы очень пожалела.

Проводила Лешу и пошла в церковь. Там женщина меня спросила, о ком плачу. Сказала, что муж уехал на СВО. А она мне: «Молитесь. Самая сильная защита для тех, кто на войне, - это молитва мамы и жены». И я молилась постоянно…

Алексей:

Конечно, на передке мне было страшно, как любому человеку. Первый раз настоящий страх я испытал, когда наш раненый товарищ умер на операционном столе. Мы его вытаскивали, эвакуировали в санчасть, а потом узнали, что его больше нет. Не хотелось в это верить.

Когда при мне впервые погиб боец, испытал сильный шок. Вот он только что был рядом, живой - и тут же его не стало. Но человек такое существо, он ко всему быстро привыкает. Потом уже воспринимаешь это так: да, убили, не повезло - и продолжаешь выполнять боевую задачу. Там очень быстро осознаешь, что война - это не компьютерная игра, где сохранился и дальше пошел. Здесь люди гибнут и калечатся по-настоящему.

На СВО я сначала попал в мотострелковый полк, был помощником пулеметчика. Позывной, конечно, Рама. После первого боя затрехсотило друга моего близкого, с кем мы вместе учебку прошли, в блиндаже рядом жили, один кусок хлеба на двоих делили. А потом мне предложили уйти в разведку. Там я и служил до ранения. Это ранение второе. Первое легкое было, в санчасти лечили. А со вторым, тяжелым, в Россию эвакуировали. До сих пор жалею, что списали.

Ольга:

Я на тот момент трудилась оператором-информатором на почте. Работала, старалась больше общаться с людьми, отвлекаться от тяжелых мыслей, но не получалось. Когда его ранило, я сразу почувствовала, что что-то не то. Перед этим он ушел на боевое задание. Три дня его не было на связи, а потом появился. Все, говорит, хорошо, все нормально. И вдруг пишет: «Я обратно туда ухожу, наверное, навсегда». Такое настроение у него тогда было. А каково мне это читать? Чего только не передумала. Мне девочка знакомая сказала: «А ты воспринимай эти его слова так, что он навсегда уходит домой. Думай наоборот». Именно так я и стала думать. И молилась постоянно. Верила, что мои молитвы его защищают. Алексей потом рассказывал про свой первый бой, когда все вокруг взрывалось, а у него ни царапины. Как будто ангел-хранитель его защищал.

Алексей:

Да, такое ощущение, что ты как будто под куполом. Помню, передо мной куст разлетелся от прямого попадания, только листья в разные стороны полетели. И я думаю: все, меняю позицию, потому что следующее попадание будет точно в меня. Только собрался спрыгнуть в окоп, и тут мина. Мозг отключился, ни слуха, ничего, только картинка замерла перед глазами. А потом шум в ушах, сильная боль в голове, и начинаешь потихоньку возвращаться к действительности. Да, контузия, но ведь уцелел!

Ольга:

Я теперь точно знаю, что Леше помогали моя вера и моя молитва. Такие ситуации на фронте со многими случаются, если за них молятся мамы и жены. Женщина на работе рассказывала историю про одного парня, он на СВО с самого начала. И тоже как заговоренный. Говорит, как-то сидел он с ребятами у костра и чувствует, что ему будто внутренний голос велит сходить в кустики. Парень думает: «Да не надо мне», а его будто ведет кто-то в эти самые кусты. Только отошел - прилет прямо в костер. И таких ситуаций у него было немало. Вот и Леша ждал плохого, думал, что уходит навсегда, но вернулся. Да, раненый, но живой.

Алексей:

Самое драгоценное для меня на войне - голоса родных и близких. И детские письма. Когда их читаешь, слезы наворачиваются. Сидим такие взрослые суровые мужики, читаем и плачем… Очень за душу берет. И очень хочется, чтобы дети были счастливы и жили, не зная горя. Надо, чтобы они как можно больше и чаще ребятам на СВО писали. Эти письма там очень нужны. Мы с другом ездили в Донецк, были на аллее Ангелов. Там невозможно оставаться безучастным, просто ком в горле стоит. И в этот момент понимаешь, для чего и за что мы воюем.

Ольга:

Люди с войны разные возвращаются. Леша, конечно, в чем-то изменился, но в общем все же остался таким, каким был. Да, иногда и злой бывает, и нервный. Но время лечит. Я очень благодарна ему за стойкость. Некоторые ребята, когда возвращаются, не выдерживают, срываются, начинают пить. У Алексея есть сила воли, внутренний стержень, его не сломать.

Алексей:

Я до сих пор чувствую себя как на отдыхе. И такое ощущение, что этим отдыхом уже насытился. Хочу назад, тянет. После первого боя меня как будто переломило, я понял, что воевать - это мое. На задачу отправляешься, чувствуешь опасность, шаг вперед делаешь, два назад, но все равно идешь к цели. Потому что понимаешь, для чего ты здесь, зачем сюда приехал - чтобы добыть победу, пусть даже через силу, через страх. Знаешь, что в любой момент тебе может не повезти, ну, значит, так тому и быть. К этому тоже привыкаешь.

Ольга:

У меня есть знакомые, у которых мужья сидят дома. Когда я слышу от них, что наши ребята пошли на войну из-за денег, отвечаю так: «А каких денег стоит жизнь?» А еще есть люди, которые говорят: «Это не моя война и не моя боль». Что на это сказать? Только одно: дай Бог, чтобы тебя это не коснулось. А если коснется, посмотрю, как ты будешь говорить, что это не твоя боль…

У нас есть группа, мы собираем и отправляем на СВО посылки. Теперь я знаю, что нужно ребятам на фронте, поэтому покупаем самое необходимое - туалетную бумагу, салфетки, мыло, зубную пасту, щетки, бритвы, нижнее белье, носки… И шоколадные батончики! Алексей, когда был там, просил, чтобы я ему их обязательно присылала. Если на передке нет возможности нормально поесть, батончики очень выручают.

Отправка посылок для нас сейчас самое важное. А еще мы много путешествуем. Ездим по Сахалину, любуемся нашей прекрасной природой.

Алексей:

 Главное - настрой у нас правильный. Сейчас я пока официально в отпуске. Как только закончится, демобилизуюсь и буду устраиваться на гражданке. Есть планы работать на себя. Но пока об этом рано говорить. Когда получится - расскажу.

Фото из архива Ольги Шабановой.